Светлана Коллерова работала в банках с самого становления российской банковской системы – с 90-х годов. Но с 2013 года она прекратила заниматься финансами и полностью посвятила себя искусству. У Коллеровой с мужем сейчас собственная коллекция предметов современного искусства, которую они периодически выставляют.
Искусство и банки. Коллерова начала работать в банковской сфере с момента перестройки: сначала занималась кредитованием, затем – управлением рисками. Она успела поработать в Жилсоцбанке, Банке Москвы, а также возглавляла управление рисками в Сбербанке.
Интерес к искусству у Светланы был всегда: в детстве Коллерова училась в художественной школе и два года занималась на подготовительных курсах в архитектурный институт, но в итоге решила поступать в Плехановский институт.
Коллеровой нравилось посещать выставки и изучать искусство. «Постепенно я пришла к выводу, что это не только хобби, но и потенциально очень интересная сфера деятельности. И, наверное, пришло время что-то противопоставить работе наемного клерка, вынужденного постоянно принимать какие-то лишенные эмоций, просчитанные решения. Лучше искусства никто ничего не придумал», — рассказывает она.
Жизнь коллекции. Коллекция начала формироваться с 90-х годов, в нее входят живопись, графика и скульптура, а примерно с 2010 Светлана регулярно ее выставляет. «Сегодня это достаточно большая частная коллекция – свыше 1000 единиц, которая ведет активную жизнь: с 2010 года мы делаем выставки, как минимум две в год, иногда — пять. И еще принимаем участие в сторонних выставках, а также выпускаем каталоги», — говорит Коллерова. Кроме того, Коллерова – арт-критик, а в этом году она и ее муж выступили продюсерами джазового диска.
Несмотря на активную жизнь коллекции, это сфера скорее затратная, чем приносящая доход, говорит Коллерова. На доходы от искусства жить нельзя, если только это не инвестирование в предметы искусства или реализация сувенирной продукции, например, с элементами работ художников. Сделать оценку коллекции сложно, затраты на ее приобретение Коллерова тоже не раскрывает.
Что это дает. Коллерова говорит, что для неё в существующих реалиях частное коллекционирование интереснее институционального. «Формирование корпуса работ, знакомство с художниками, галеристами, другими коллекционерами, общение с ними и со всеми, кто хочет что-то узнать и понять в современном искусстве — это то, что привлекает и позволяет получить ответы на многие вопросы и не только в сфере изобразительного искусства», — поясняет она.
Коллерова говорит, что следит за своими знакомыми, работавшими в разных областях, которые тоже начинают собирать коллекции. Некоторые затем идут дальше. «Есть совершенно замечательная частная коллекция Марка Страусса в Нью-Йорке. Он поддерживает молодых, а также недооценённых в силу различных причин художников, в том числе, представляя их работы на арт-ярмарках по всему миру. Это не топовые имена, а люди, которые находятся в начале или в середине пути. Вот мне очень близка такая позиция», — рассказывает она.
Перспективы. Крупные коллекции часто становятся основами музейных коллекций – так было практически со всеми крупными коллекциями России, сформированными более 100 лет назад. «Во всем цивилизованном мире любая коллекция (когда она приобретает статус коллекции), рано или поздно оказывается в музее», — добавляет Коллерова. Но для современных коллекционеров вопрос о том, что будет дальше – болезненный. Было бы неплохо, если бы в России существовал музей частных коллекций, где их можно было бы показывать и хранить, считает Коллерова.
В противном случае судьба коллекций сложная. Коллекция хороша, когда она целостна, когда она начинает расходиться, то превращается в набор хороших и не очень вещей, подчеркивает Коллерова. «Если посмотреть на всю историю коллекционирования, случаев, когда коллекции переходят по наследству – единицы. По сути, наследники занимаются одним – быстрой распродажей. Поэтому, что будет дальше, это вопрос открытый», — говорит она.
