Европейскому союзу необходимо создать собственную версию американской Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC), а также единый рынок капитала, чтобы отразить главные вызовы, стоящие перед экономикой зоны евро и привлекать в нее достаточные объемы финансирования, считает президент Европейского центрального банка (ЕЦБ) Кристин Лагард. Об этом она заявила в своем выступлении на Европейском банковском конгрессе, прошедшем 17 ноября во Франкфурт-на-Майне. Текст речи Лагард опубликован на сайте европейского регулятора.
Лагард отметила, что несмотря на то, что Евросоюз «уверенно» вышел из серии глубоких экономических потрясений, и реальный ВВП ЕС составляет всего на 2% ниже, чем ожидалось в конце 2019 года, перед экономикой стоит целый комплекс проблем, которые она окрестила «проблемами трех Д» — деглобализация, демография и декарбонизация. К ним она отнесла:
- Раздробление мировой экономики на конкурирующие блоки (из-за чего ЕС придется пересмотреть цепочки поставок и инвестировать в новые, более безопасные, эффективные и территориально близкие);
- Низкий уровень финансовой интеграции (рынки облигаций в три раза меньше, чем в США, а венчурный капитал ЕС составляет лишь одну пятую от его размера);
- Демографический кризис (сокращение людей трудоспособного возраста, по словам Лагард, начнется уже в 2025 году и далее будет только усугубляться, из-за чего Евросоюзу будет необходимо внедрять новые технологии, позволяющие производить больше продукции с меньшим количеством работников);
- Климатические катастрофы (справиться с которыми может помочь «незамедлительный» переход к «зеленым инвестициям»).
Одновременное решение всех этих проблем потребует усилий целого поколения, и в короткие сроки потребует огромных инвестиций, отметила Лагард. Так, по ее словам, только «зеленый» переход потребует дополнительных инвестиций в размере 620 млрд евро ежегодно в среднем до 2030 года, а на цифровизацию потребуется еще 125 млрд евро в год. Для финансирования этих инвестиций мощности существующей структуры не хватит, поэтому необходимо создать единый рынок капитала (CMU, capital markets union), считает глава ЕЦБ.
Она отметила, что европейские компании, которые хотят участвовать в инициативах, связанных с декарбонизацией и цифровизацией, не могут привлечь финансирование в достаточном объеме. Создание достаточно крупного рынка секьюритизации с помощью CMU позволит решить эту проблему, считает Лагард. «В США банки имеют доступ к рынку секьюритизации, который в три раза превышает европейский. В нашей банковской финансовой системе он может быть еще более мощным», — указала она. Лагард также обратила внимание, что неразвитость рынков капитала приводит к тому, что молодые компании, способствующие развитию инноваций, имеют меньший доступ к финансированию (в Америке их коллеги, к примеру, привлекают на 50% больше средств). Как показывает анализ, быстрое развитие CMU может привести к появлению еще 4800 компаний по всей Европе, сообщила Лагард.
«Слагаемыми успеха» решения озвученных проблем, по мнению Лагард, являются следующие шаги:
- осуществление «кантовского сдвига», то есть перехода от подхода к внедрению CMU «снизу вверх» к подходу «сверху вниз», а также твердая решимость всех участников — как в государственном, так и в частном секторе – твердо объединиться вокруг этого проекта;
- создание аналога американской Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) в Европе, например, путем расширения полномочия Европейской службы по ценным бумагам и рынкам (ESMA) (по мнению Лагард «европейский» SEC должен обладать полномочиями по прямому банковскому надзору, в том числе для снижения системных рисков);
- создание единой нормативной базы;
- создание консолидированной рыночной инфраструктуры (сейчас, несмотря на то, что европейский фондовый рынок менее чем в два раза меньше американского, на нем действует в три раза больше биржевых групп, что снижает глубину и ликвидность рынка и, как следствие, затрудняет развитие более крупных рынков капитала, указала глава ЕЦБ).
В качестве иллюстрации того, как работают союзы рынков капитала, Лагард привела историю строительства железных дорог в США. В XIX веке, по ее словам, финансовый рынок Америки был крайне фрагментирован, поскольку отдельные штаты ограничивали возможность регистрации банков. Это создавало фундаментальное несоответствие в экономике. Особенно остро эта проблема стояла в случае с железными дорогами, поскольку кредиты на железнодорожные проекты были высокорискованными и часто приводили к дефолтам. Ни один местный американский банк не мог диверсифицировать эти риски в своем кредитном портфеле, а операционные издержки делали синдицирование кредитов непомерно дорогим.
Однако железные дороги были настолько важны для будущего страны, что предприниматели и инвесторы объединились, создав рынки капитала. Благодаря этому инвестиции в железные дороги выросли с $90 млн в 1830-х годах до почти $5 млрд в начале 1900-х годов, причем большая часть финансирования осуществлялась в форме облигаций, а на иностранных инвесторов приходилось до трети инвестиций.
Железные дороги не только связали дальние уголки США, но и объединили рынки капитала. «Необходимость финансирования этого беспрецедентного по масштабам проекта радикально изменила финансовую систему США, навсегда изменив ее судьбу», — подчеркнула Лагард, отметив, что Европа сейчас находится на аналогичном «переломном этапе».
